Антропоморфное изображение
Место хранения. Томск, Томский государственный университет, Музей археологии и этнографии Сибири им. В.М. Флоринского.
Материал. Бронза.
Место обнаружения. Западная Сибирь. Левобережье р. Кеть.
Обстоятельства обнаружения находки. Случайная находка при копке колодца в 1970-х гг.
Датировка. III-II вв. до н.э.
Описание
Представленный образец металлопластики входит в состав собрания, известного под сухим названием «Рыбинские находки I». На сегодняшний день оно является собирательным для четырех ярких предметов, имеющих необычную историю обнаружения. Находки представлены антропоморфными изображениями, выполненными в схожей манере и по ряду признаков относимыми к кулайской культуре раннего железного века.
В 1977 году во время период проведения в Верхнекетском районе этнографической студенческой практики руководителю Э.Л. Львовой местные жители передали 3 «бронзовых идола». По их словам, идолов нашли на южной окраине пос. Рыбинск, в месте расположения гаражей профтехучилища, при сооружении колодца. В этом же году местонахождение было обследовано археологом В.А. Рябцевым, который установил, что бронзовые скульптуры обнаружены на кромке правой террасы небольшой речки Суйги. Признаков наличия здесь древнего памятника археолог не зафиксировал, тем не менее, недалеко от местонахождения бронзовых идолов он обнаружил несколько фрагментов керамики, один из которых датировал ранним железным веком. Однако на этом история рыбинских антропоморфов не закончилась. Более чем через 20 лет (в 2000 г.) на этом же месте, в старом отвале земли, местный житель нашел четвертое бронзовое изображение. Повторное обследование этого места археологам также не принесло результатов. По этой причине вопрос о типе памятника (культовое место или могильник раннего железного века) пока остается открытым.
Представленный образец является одним из трех предметов, обнаруженных в 1970-х гг. Находка являет собой яркий образец антропоморфной металлопластики, выполненной в технике плоского литья с использованием элементов рельефа. Необработанные края изделия воплощают одну из характерных деталей ранней кулайской металлопластики – так называемую «ажурность». Изображение передает нам образ человека в фас, которое заканчивается на уровне пояса. Низ композиции венчает мощный литник, который визуально воспринимается как основа-подставка для вертикального расположения этой отливки. Голова оформлена в виде вертикально вытянутого овала, с горизонтально срезанным сегментом на месте очелья. Контур лица подчеркнут слабым валиком, за его пределами изображены симметрично расположенные уши, оформленные в виде петелек. Верхнюю часть головы, от уровня лба, венчает полоса, разделенная на сектора одиннадцатью вертикальными параллельными отрезками. Однозначной трактовки этого традиционного для кулайских антропоморфов элемента пока нет. По одной из версий, древние мастера пытались передать защитную шапку (шлем?), налобная часть которой покрыта металлическими пластинами. В этом случае прямой вертикальный нос, представленный перпендикулярной линией и предающий лицу необычайную серьезность, может трактоваться как наносник шлема, а овалы на лице, с помощью которых представлены глаза и рот, могут быть элементами боевой полумаски. Однако существуют и другая интерпретация: полоса из вертикальных рубчиков на лбу скульптуры является не головным убором, а отображением головного украшения диадемы. Подобные диадемы являются достаточно распространенной категорией находок на культовых местах кулайской культуры. Кроме этого, некоторые из умерших в известных на сегодняшний день немногочисленных кулайских могильниках также имели в качестве украшений подобные металлические диадемы или венцы.
Проработке туловища антропоморфа древние мастера уделили значительно меньше внимания, нежели голове. Можно отметить деталировку рук, которые заканчиваются изображением пальцев, сжатых на неопределяемых предметах, направленных под углом к корпусу фигуры.
Контекст находки и состав собрания позволил исследователям трактовать Рыбинские находки как аксессуары «проводного» (очистительного) обряда. В этом случае представленное изображение передает не просто человека, а мертвого человека. На это, прежде всего, указывает наличие диадемы, связанной с ритуально-мифологическим комплексом, связанным с идеями Космоса и Нижнего загробного мира. Центральным событием подобных обрядов было уничтожение зла (смерти), овеществленного, чаще всего, в форме антропоморфной куклы. Последние сжигались, топились, закапывались и т.д.
ПУБЛИКАЦИИ
Яковлев Я.А. В копилку урало-сибирской художественной металлопластики железного века // Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого. Сб. статей / Отв. ред. Я.А. Яковлев. Томск; Ханты-Мансийск: Изд-во Том. ун-та, 2004. Вып. 2. С. 91-124.
Чиндина Л.А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа. Томск: Изд-во Томск. ун-та. 1984. 256 с.
Автор: Е.В. Барсуков